Упырь Лихой

Бог умер

* * *

Поезд шел медленно, будто нехотя. Бог лежал на верхней полке и тоскливо смотрел в грязное окно на голые березки, столбы, провода. Низкое серое небо. Казалось, что слоистые облака тянутся за ним вечно, чтобы жизнь не казалась слишком веселой. За реденькой лесополосой раскинулись бескрайние поля, покрытые рябым подтаявшим снегом. Сухие травинки колебались на ветру. У Бога болел живот. В тамбуре кто-то тренькал на расстроенной гитаре и блеял: «Вечность пахнет нефтьюуууууууу!» У Бога была депрессия. Он был Богом депрессии.
По какому-то недоразумению он с женой и администратором ехал отдельно - музыкантов отправили в Орел на день раньше. Директор внизу говорил с кем-то по сотовому.
- Плацкартом? Что, серьезно? Да они ох*ели. Знаете что, по правилам полагается СВ. Это не чрезмерные требования. По-другому и не бывает… На квартиру? Жлобье. Там хоть удобства есть?
Бог свесил голову:
- Опять на флэт? Это что, мне придется срать на одном толчке вместе со всеми?
- Там посмотрим. - Успокоил директор.
«Заебали чужие флэты», - подумал Бог. Ему почему-то вспомнился флэт где-то на Дальнем Востоке. Улыбчивая хозяйка - крашеная блондинка лет тридцати пяти. Он втаскивает гитару в прихожую, извиняется, потому что от чехла пахнет котами. Хозяйские кошки деловито обнюхивают его ноги. Видно, что в квартире недавно делали ремонт, все вымыто и вылизано к его приезду. Ему даже стыдно, что вогнал людей в такие расходы, доставил столько хлопот. На кухне кипит в большой кастрюле борщ, в приоткрытую дверь виден накрытый стол. Там он почему-то сразу почувствовал себя как дома. Дом, как известно, бывает не всегда и не везде.
Поезд стоял в Орле всего несколько минут. Спасителю самому пришлось вытаскивать на перрон гитары и здоровенные сумки. Платформа оказалась низкой и грязной, лед был слегка присыпан пескосоляной смесью. Пришлось поставить прямо так.
К ним подбежали трое бородатых парней и красноносая девица в расстегнутой куртке. На впалой девичьей груди красовался божий лик. Девушка кинулась ему на шею и поцеловала под пристальным взглядом жены.
«Фанаты», - обреченно подумал Бог.
- Мы организаторы концерта. - Представились парни.
- Носильщиков привести - не судьба? - Директор был в ярости.
- Сами донесем. Тут недалеко. - Весело заявил самый старший.
- «Недалеко» - это как понимать? - Спросила жена.
- Ну, живем мы недалеко. - Пояснила красноносая, окатив соперницу презрением с ног до головы.
- То есть, вы хотите сказать, что нас поселят в чьей-то квартире и мы пойдем туда пешком? - Уточнила жена. - И сами понесем вещи?
- Нет, часть вещей, конечно, понесем мы. Но мы, вообще-то, не носильщики. - Радостно сказал один из бородатых.
- За*бало. - Изрек Господь. - Нах*й флэт. Ловите такси. Поедем в гостиницу.
Сначала организаторы решили, что Бог шутит. Король андеграунда не ездит на буржуйском такси и не живет в буржуйских номерах. Они подхватили вещи Бога и потащили их куда-то.
- Гитару отдайте! Где эти сраные такси?! - Крикнул Бог.
- Сейчас, сейчас. - Засуетился старший. Сунул Богу инструмент, достал из сумочки на поясе новенький мобильник и начал обзванивать приятелей.
- Понимаете, наша тачка щас в ремонте, какой-то пидор позавчера крыло помял. - Поясняла красноносая. - И Вася щас ищет людей на машине, потому что за такси дерут по двести рублей. Иногда даже триста.
- Триста! Надо же! - Съязвила жена.
Васины приятели подъехали довольно быстро - минут через двадцать. Жали Богу руки, лезли целоваться.
Красноносая прыгнула на переднее сиденье, Бог с женой и директором группы втиснулся на заднее. До флэта и правда было недалеко. Машина подрулила к видавшей виды хрущобе. Из подъезда потянуло плесенью и котами. Девица приветливо улыбалась.
Было заметно, что в квартире недавно сделали ремонт. Воняло краской и лаком. В кухне на плите стояла огромная лохань с супом. Бог учуял кислятину, и к горлу подступает тошнота. В туалете, конечно же, блевал кто-то из музыкантов. Остальные пили водку в гостиной. Стол ломился от разнообразных салатов, огурчиков, грибочков. Запах майонеза раздражал. Кто-то протянул Богу тапки.
«Вечно этот суп», - подумал Бог. Сговорились они, что ли? Та хоть готовить умела. Вечность пахнет супом…
Откуда ни возьмись вынырнул лысоватый мужичок с длинными патлами на затылке. Полез обниматься, дыша перегаром:
- Привет, братуха! Помнишь, мы с тобой в восемьдесят пятом бухали?!
- Не помню.
- Я Виталик, бл*ть. В Ленинграде мы с тобой бухали. Ну чо, узнал?
- Узнал. - Раздраженно ответил Бог, хотя на всех виталиков, с которыми он когда-то бухал, памяти не напасешься. Он вообще не был уверен, что был тогда в Ленинграде.
- За андеграунд! - Крикнул кто-то в гостиной, и лысый Виталик, пошатываясь, отправился пить за андеграунд.
- Пошли отсюда. - Сказал Бог жене. - Найдем гостиницу сами. А еще я есть хочу.
- Так вот же еда! - Хозяйка указала на салаты. - Я вам борщ сварила. Вы же любите борщ?
Но Бог все равно ушел из ее жилища. Он больше не любил борщ и женщин, которые его варят. Тогда красноносая девица сняла балахон с его портретом, села за компьютер и написала:

Она тоже была немного поэтессой и играла на гитаре, как любая девушка ее возраста. «В ресторан поехал жрать, - решила она. - Зажрался. У той, во Владивостоке, всё ел. Разговаривал за жизнь. Песни ей пел! А теперь в Америку съездил и звездой себя возомнил. Мудак! Наш андеграунд спит спокойно, наш андеграунд ровно дышит…»