Насилие на телевидении

В данном исследовании нас интересует другая сторона теракта, а именно теракт в средствах СМИ и ТВ как шоу, теракт как зрелище. В аспекте данного рассмотрения тема теракта сужена до видеоизображения и только в этом качестве будет предметом нашего рассуждения.
Получая широкий общественный политический резонанс, сотрясая все общество от основания до самого его верха, теракт становится информацией номер один, центром, фокусом, всех мыслимых политических и общественных реакций, и не только в регионе где он совершен, но, мгновенно распространяясь за пределы государства, сосредотачивает на себе внимание всего мирового сообщества, тем самым получая все привилегии для демонстрации на телеэкране. Демонстрация жертв теракта в рамках мирового ТВ пользуется приоритетом на всех новостных каналах и забирает лучшие куски прайм-тайма, создавая особую экспрессивную атмосферу телевизионного вещания, чему в немалой степени способствуют специфический ритм выпусков новостей, массированные показы с места событий, серии интервью с VIPперсонами, политиками, комментаторами, с сопутствующим и соответствующим случаю каскадом требований, деклараций, политических заявлений, постоянно перемежаемых показом наиболее шокирующих, нагнетающих напряженность и нервозность, документальных планов теракта и его жертв. Таким образом, событие теракта обрастает, как снежный ком, телевизионной оболочкой, насыщенной до предела элементами, поддерживающими, стимулирующими интерес и напряжение теле-аудитории, которая, в свою очередь, в подавляющем большинстве находясь в привычной домашней обстановке, не досягаемая для теракта, воспринимает информацию о нем на уровне и в одном ряду с бытовыми мелочами привычной жизни. Массированное повторение телевизионной картинки ведет к тому, что в течении довольно короткого времени телезритель быстро пресыщаясь повторением, естественно нивелирует самую устрашающую акцию и, удовлетворив свое первое любопытство, ожидает только новых подробностей, и вот уже, как само собой разумеющееся, демонстрация теракта разрастается в истинное шоу.
Без тени преувеличения, можно сказать, что кадры, демонстрирующие убийство президента Кеннеди, самолеты врезающиеся в небоскребы, залитые кровью тела и оторванные конечности и т.п., являются праздником телевидения, его апофеозом, ибо лучшие минуты телевидения теснейшим образом с изображением истины.
Настоящая кровь на экране телевидения, это образ и аргумент истины.
Репортаж с места события совершает чудо, в одно мгновение превращая несколько миллиардов зрителей в реальных свидетелей.

Что же касается зрителя, то воспитанный эстетикой агрессией крови, которая доминирует в потоке боевиков, триллеров и фильмов ужасов, он уже готов воспринимать демонстрацию теракта в системе ценностных категорий продукции в стиле action, акцентируя свое внимание на самых драматических кадрах документального репортажа, на самых шокирующих подробностях развернутой на экране трагедии выживших и погибших. Эти кадры, в свою очередь, являются вожделенной целью всякого профессионального телерепортера, ибо не только доказывают его мастерство и талант, но являются самым горячим товаром в конкуренции на рынке сенсаций. Таким образом, получается, что с обеих сторон, т.е. со стороны телевидения и со стороны зрителя, идет охота на кровь.
Демонстрация теракта, как это не покажется кощунственным, переживается аудиторией, как самое увлекательное шоу. Это явление можно понять, вспомнив апофеоз толпы, присутствующей на пожаре. Не заметить элементы восторга и любования, смешанных с восхищением и ужасом – невозможно. Они слишком очевидны, чтобы их отрицать. По остроте ощущения в повседневной реальности демонстрация теракта, безусловно, вне конкуренции. Частота этих демонстраций создает устойчивый, входящий в повседневную привычку, тонус жизни ,странную смесь тревожности, алертности и восхищения. Подобному явлению всегда уделяли внимание психологи и есть соответствующие клинические исследования с полагающийся внушительной медицинской статистикой как эндокринологического, так и нейроцеребрального состояния.
Хочется подчеркнуть, что становящийся привычным, подобный тонус нуждается в постоянном обновлении телевизионной картинки, требуя новых демонстраций насилия, т.е….. новых терактов. Данность такова, что возникла зависимость телеаудитории от демонстрации крови, и сегодняшний телезритель живет в ожидании очередного телевыпуска новостей, где новые кадры будут ужасать и восхищать.
Отсутствие терактов уже чревато абстинентным синдромом, который может проявиться в апатии и равнодушии к телевещанию. На помощь приходит заместительная терапия в виде репортажей криминальной хроники, где распластанные жертвы, пятна крови, орудия убийства так же поднимают пресловутый тонус, наполняя жизнь столь необходимой дозой возбуждающей видеокартинки. Изо дня в день зрителя атакуют передачи самых высоких рейтингов: «Дорожный патруль», «Дежурная часть», «Криминал», «Петровка, 38», предъявляя зрителю привычный объем «настоящей» крови, внося в его картину мира устойчивый элемент полярности, на фоне которой его собственная, пусть и не простая жизнь, выглядит вполне устойчивой и, в известной степени, благополучной. В то же время, постоянно реализуется потребность в ощущении истинности окружающего мира, львиная доля которого представлена, именно, телеэкраном.

Телевизионный сеанс в основном длится 6-7 часов, столько же, сколько длится рабочий день. С телевизором встают, с него начинается вечер после рабочего дня и им же заканчивается вечер.

Тенденция к драматизации внешних мирных программ ток-шоу, обострение конфликтной, а то и просто скандальной атмосферы в студии («Окна», «Большая стирка», «Частная жизнь», «Деньги» и пр.), обнаруживают явную попытку угнаться за программами агрессии и крови, и, в то же время, в этих программах сделан упор на возбуждение самых простых и низменных реакций, что вполне соответствует переживанию чувства истинности. Разумеется, очевидна паллиативность этой сферы телевидения в отсутствие сенсаций, связанных с агрессией и кровью.