А.С. посвящается

Затвердевали на стекле ледяные корочки,
А у этого стекла стоял поэт;
Поэт стоял у раскрытой форточки
И думал: «У всех почему-то есть Ангел, а у меня – нет?»

И только он так подумал – приоткрылась сильнее форточка,
И, едва касаясь холодного стекла,
Влетели в тёплую комнату: белая кофточка,
Факел, нимб и два крыла…

Особенно поэта удивил факел –
Тот в яркой комнате так полыхал,
Что больше поэт не сомневался – это и был Ангел,
Но то, что Он может быть таким красивым, поэт не знал!

Поэт от волненья, казалось, не вздрогнул ни разу –
Он боялся ляпнуть лишнее и поэтому молчал,
Но увидел два больших бездонных Ангельских глаза
И понял, что он безнадёжно пропал…

Наивный народ – эти поэты! –
И этот наивный ещё не смекнул
Что на дне Её глаз бескрайних покоились скелеты
Тех, кто во взгляде Её потонул!

Не мало их было. Их было не мало –
Уж и не вспомнишь, как всех их там звать! –
Но эти скелеты надёжно скрывала
Бескрайняя глаз тех зелёная гладь…

А Ангела звали-то кстати Алёною –
Поэт-то к тому же ещё не смекнул
Что тоже шагнул в эту воду зелёную
И благополучно в том взгляде тонул…

В черепах тех скелетов не узнать теперь лица…
И поэт пригласил свою гостью поесть,
А Она научила поэта молиться
И они помолились. Поэт, весь как есть

Сказал: «Я не видел таких глаз бескрайних –
Я бы их переплыл…», но сказала Она:
«В мире много ещё есть поэтов печальных
Только Я-то – одна… Только Я – холодна…»

А поэт закричал: «Ничего, отогрею!
Лишь бы только Ты рядом со мною была…»
И потрогал горячую батарею,
Только Ангел сказал очень тихо: «Пора!

Ещё много есть дел. Поступают заказы
Со всего СНГ. Со всего мира… да,
Вот на пейджер заказ поступил на Черкассы –
Надо срочно лететь. Понимаешь, дела!..»