Tanik

Новогодний пломбир

Мы в доме. Это старинный небольшой домик с чердаком. Фон Антона с Анатолием послали колоть дрова для печки. Мы стали разбирать запасы, а Ста с Убогим пошли осматривать окрестности. Печка была затоплена, еда на столе, а из все не было. И вот открывается дверь, на пороге по колено в снегу Славик и Ста, в руке у Ста пушистая кошка:
- А это, детки, вам к ужину гостинчик, – как-то ненормально прошипел Ста-Ста.
- Да ладно, не хотите, я сам разделаю, – Убогий решился помочь.
- Скажите, Вячесла-а-в, а над чем вы сейчас работаете? – спросила Марник.
- Ну-у-у, у меня на выходе новая книга.
- А про что, а про что? – неугомонный Анатолий строил кошке смешные рожицы.
- Там есть сценка: выходит на сценку мальчик, ну, как фон Антон, и так фальцетом говорит: по-ода-айте копеечку. А еще там есть король, королева, винни-пух и все, все, все.
- Да как ты смеешь! – фон Антон схватил со стола вилку и хотел ткнуть Убогого. Но тут вступился Ста-Ста:
- Не мучайтесь, Антошенька, предоставьте это профессионалам.
Вечер близился к концу. Решено было ложиться спать. В доме было много комнат. Мы остались с девчонками. Ульяна с Анатолием разместились в другой (к ними же из соображений безопасности подселился и незванный фон Антон). А ребята заняли отдаленную комнату, над которой располагался чердак. Из их комнаты всю ночь слышались какие-то шаги, шум покатывания шара и кошачье мяуканье.
Настал второй день нашего отдыха. После завтрака решено было сходить к речке.
- Ре-е-чккка-а, – в один голос затянули Ста с Убогим.
Речка было недалеко. На лыжах мы добежали туда за пять минут. Фон Антон вез Ста и Убогого на санках, а потом они его. Речка была необычайно красива, берег заледенел, вода замерзла. На берегу под березой притаился старичок.
- Здравствуйте, Митенька, – произнес он, – а я здесь не случайно. Я к вам по делу. У меня тут новая пьеска. Не хотели бы попробоваться на главную роль?
- Фо-о-о-н А-а-антоннн, это к тебе!!! – завопил Убогий, удирая по льду на другой берег.
- Ну что, детка, пойдемте, я вам сейчас весь сценарий покажу.
Занавес.
Покатались мы по льду на коньках, с горки на санках.
- А давайте-ка сфотографируемся, у меня всего-то тридцать шесть кадриков осталось, – предложила я.
- Да сколько можно, уже вторая пленка, а их все тридцать шесть, больше уже не можем, – ребята начали противиться.
Протаген с Марник слепили снеговика, назвали Максимкой. Убогий его чем-то опять стукнул, и тут снеговик заговорил:
- Я что же, клоун, да, таким вы меня все считаете?
Мы поспешили уйти, оставив его в одиночестве размышлять над этим.
Время шло к полуночи, вечерние беседы у стола затягивались:
- А почитайте мне что-нибудь из своего, – попросил было Убогий Марник.
- Нет, не сейчас. Пойдемте лучше на чердак, – предложила в ответ она, – там много всяких игрушек и интересных вещей.
- Игрушки, игрушки, – радостно захлопал в ладоши Анатолий.
- Ве-е-ещи-и-и, – в один голос проговорили мы.
Чтобы пройти на чердак, надо было с другой стороны дома подняться по лестнице. На улице темно. Вооружившись фонариками, мы полезли. Первыми пошли ребята. Ста взял шар для боулинга, Убогий – свой инвентарь. Поднялись. Действительно в углу лежала большая куча игрушек. А рядом лежали странные книги не то по психологии, не то по философии.
- А, это так, хобби, – отмахнулась Марник.
- Можно я заберу вот этого мишку? – Анатолий нашел себе нового друга.
- Бери, бери, – Марник поразила всех щедростью.
- А я не отдал бы, – Ста-Ста с Убогим в другом углу чердака пытались найти что-нибудь полезное, – ура-а-а, это как раз то, что мы искали, – и они вытащились из огромной другой кучи томик стихов великого поэта.
- И это можете забрать.
Спустились мы с чердака: Анатолий с игрушкой, ребята с книгой. И все довольные разошлись по комнатам.
Третий день наших выходных начался интересно, а вечером надо было уже уезжать.
- Ребзя, а давайте сыграем в вышибалы, – предложил фон Антон.
- Ну, если так хочется, давайте, – поддержали мы.
Тут подоспел снеговик Максимка. Он всю ночь прождал нас у речки, а мы так и не появились.
- А можно я буду с ваши играть? – слезно попросил он.
Пришлось его взять, не обижать же его снова, хотя, когда каждый раз по нему попадал мячик, он то и дело томно опускал ресницы и смущался.
- Максимка, – спросил у самого себя Максимка. – Ты дурак? Зачем с ними связался.
- Митенька, я переписал пьесу за ночь, там теперь только два актера: девушка, которую я повстречал ночью у проруби на речке и Вы, – неожиданно появился вчерашний старичок, выдернул из своей бороды волос, и исчез вместе со снеговиком.
Время неумолимо летело. Пора ехать домой. Опять тем же маршрутом, опять на электричке. На этот раз мы сели все вместе, не расходясь по концам вагона. Ста достал своих куколок и опять началось:
- Кастян, а ты знаешь, кто такой Убогий? – спросила правая рука.
- Ты чего не знаешь, ваще, это же поэт-прозаик, он известен во всех кругах, – отвечала левая рука.
- А что-то я не слышал.
- Да ты ничего не знаешь!
Тут опять ситуацию спас Убогий. Он приложил снова Ста, тот словно очнулся:
- Кто здесь?
- Да это мы, едем в электричке. С нами великий писатель Убогий.
- Какой великий? Гений здесь только один, и это я!!! – Ста почти дымился от гнева, – или кто-то посмеет мне возразить?
И тут не помог даже реквизит Убогого. Ста впал в обычное состояние и принялся доказывать окружающим, что он гений, всего добился сам и все прочее. Я решила спросить Убогого:
- Вячеслав, раскройте нам секрет, что же у вас за реквизит такой?
И тут Убогий расстегнул сумку, в которой лежал его реквизит и мы увидели простое пломбирное мороженое, которым была заполнена вся сумка.
- Ведь известно, что холодненькое помогает от головы, – сказал, улыбаясь, Убогий, – вот я и прихватил на всякий случай. Ну пока, моя станция, мне пора.
- До свидания, Вяче-е-сла-а-а-в, – мы проводили его взглядом и поехали по домам отдохнувшими и полными надежд на новую встречу.