Наблюдая за жизнью
Добро и зло - в нас самих, а не в окружающем нас мире...
Доброе и злое колебалось во мне как стрелка чувствительных часов. Перед
глазами возникла шкала "любовь-нелюбовь" с промежуточными значениям и
"симпатия" и "равнодушие". Но где же остановились стрелки на этой шкале?
Что-то зловещее натягивало цепи, которые когда-нибудь могут не выдержать.
Добра и зла в человеке должно быть примерно поровну. Это не значит, что 50/50
дел хороших и плохих, но если добро - это смирение (а смирение - фальшь,
добровольный побег от свободы), то зло (которым, насколько я понимаю, величают
другое, темное начало) есть уверенность, напористость сила. Если одно из начал
сильно перевешивает, человек теряет себя. Как же слеп я был, подчиняясь лишь
светлому времени суток; слишком поздно зло раскрыло мне глаза на мир...
Дьявол, Бог, Добро, Зло - все эти понятия придуманы людьми для упрощения
понимания тех процессов, которые происходят вокруг. Резкое деление на черное к
белое в мире невозможно, потому что все так или иначе взаимосвязано и
перетекает одно в другое. Не может быть только плохо или только хорошо, но
если мне плохо, это, скорее, происходит от того, что я что-то не понимаю или
неправильно делаю, а не потому, что я всецело нахожусь под властью Дьявола.
Однажды все-таки осознал сложностью противоречивость собственного душевного
склада характера и понял, ещё не научился удерживать баланс в себе тьмы и
света. А значит, есть, ради чего продолжать свое движение...
У меня всегда была одна цель - постигнуть предназначение этого мира, чтобы
потом посмотреть, что с этим можно сделать; предназначение мира, в котором
чувствовалась огромная силища, потенциально запрятанная и во мне. Я искал
понятную и, главное, приемлемую картину мира и где-то лет в 15 вышел на прямую
дорогу сегодняшних поисков. На этом пути люди либо многое теряют, либо многое
находят; кого-то жизнь ранит так, что не оставляет на нем живого места,
кого-то наоборот - закаляет, делая его неуязвимым для всех отливаемых судьбой
пуль. Наверное, ещё в детстве я умел забираться далеко в себя. Во всяком
случае, хорошо помню те 2 чувства, которые переполняли меня в моменты, когда
был загнан в угол обстоятельствами. Вызов и одиночество - не раз доходил
крайние степени этих 2 величин. Позже стал прибегать к этим чувствам, когда
появлялась необходимость высказаться, зафиксировать на листе бумаге все, что
меня выводило из равновесия. Я много читал в своем недуге и открыл вдруг, что
утратил нечто - душу; осознал, что сам могу причислить себя к тем, кого считал
самыми несчастными - потерявшим главное: способность искренне любить, и
способность бушевать и ненавидеть. Мне некуда было идти, я чувствовал себя как
лист на ветру.
Я не видел дальше никакого пути в жизни, который бы меня реально увлекал. Моя
жизнь напоминала движение по коридору с зеркальными стенами, изображение в
которых, множась, уходит в бесконечность. Мне казалось, что я сталкиваюсь с
новым явлением, но на нем уже лежала тень виденного прежде. Я все шел и шел по
нескончаемому этому коридору, влекомый подобными совпадениями, и не знал, в
какие неведомые дебри заведет меня мой путь. Я считал, что все, что я мог
сделать, это хорошо подстроиться к скучной жизни или же найти более сложные
формы развлечения, приносящие, впрочем, не вечное счастье, а лишь
успокоительное забвение. Все это преувеличивалось моей привычкой к
интроспекции. Я все время глядел внутрь и разговаривал сам с собой и слишком
редко прерывался внутренний диалог. Я проделал долгий путь выйти за пределы
ледяного черного окна, развернул глаза наружу и научился накапливать личную
силу. Чтобы разорвать эту пленку, надо было срочно радикально изменить
направление поиска, предпринять нечто из ряда вон выходящее.
Я не люблю факты, вернее не доверяю им до конца. Факты - ничтожная вещь. Моя
цель - сквозь отдельные факты или даже отбрасывая их, пробиться к сути
явлений. Всякая такая попытка - новое начало, лишь начало новой неудачи. Для
повторения таких сизифовых мук и созданы Наблюдатели, которые живы цельностью
постижения жизни. Чужая личная жизнь интересует нас в силу её подлинности; все
люди - наше сырье. Мы вносим смысл в их существование, берем их глупые чувства
и преобразуем их в произведения, создавая из них красоту и предназначение. Они
- инструменты, в которые и для которых мы играем.
Отчасти я принадлежу к числу тех, с кем случается необыкновенное - однако
здесь не случай, а выбор, осознанный расчет. Без необыкновенного - нет жизни,
поэтому мой герой сам его ищет и находит. Я СТАВЛЮ НА СЕБЕ ЭКСПЕРИМЕНТ, СМОТРЮ
НА СЕБЯ И ОКРУЖАЮЩИХ И НЕ ОТВОЖУ ВЗГЛЯДА, чтобы ни пришлось созерцать.
Напротив, все анализируется до волевого решения, как поступить с
рассмотренным. подслушиваю, приглядываюсь, рассчитываю, не довольствуясь
обыкновенным течением событий, вмешиваюсь в них, переделывая данность и
создавая другой мир, поскольку чувствую: в этом уже делать нечего. Во мне
проявилась склонность коллекционировать людские эмоции, как другие собирают
марки или к примеру, пивные пробки. Тщательно собранные и отсортированные
эмоции хранятся в голове, каждая на своем месте, в отведенных им аккуратных
ячейках. Я люблю иногда доставать свои сокровища и оценивать их практическую
стоимость. Несчастливые люди поневоле становятся специалистами по части
психологии. Наверное, до того как я принял решение жить именно ТАК, я был
счастлив, впрочем, своего счастья не осознавая. Но я вырвался из этой пелены.
Может, мне стало намного труднее и хуже, но зато в место рассеянного и
бледного свечения, я получил звезду вдалеке, к которой надо стремиться.
Ключ к русской тоске: это радость и печать одновременно. По Бердяеву, это
тоска по трансцендентному. одноразовая жизнь тела - это проклятие, это
испытание, данное нам Господом... Иногда тоскливо просто беспричинно. Но это и
есть тоска по небу, по раю, по тому прамиру, из которого мы и вышли. И лечит
от этой тоски как раз искусство. Иногда эта тоска помогает человеку отойти от
сиюминутного, от нательного в сторону духовного.
Современная культура очень много времени положила на изучение зла. И,
наверное, мы то же часть современной культуры, которая изучает зло. Чем
отличается отношение ко злу американца и русского? Американец видит зло,
окружает его красными флажками и вместе с этим злом дальше идет строить свою
американскую мечту. А русский видит зло и ныряет туда до дна, пока не утонет.
Черты моего народа известны всем: иррациональность ("широта души").
Протестантизм, католицизм: я богат - так угодно Богу. Православие: богатство
должно быть нажито честным путем. Но русская доброта часто оказывается
бесхарактерностью, слабоволием, боязнью страдания.
Один мудрый человек пришел к выводу, что Бога нет. Его называли Будда.
Потом он умер, и из его изречений сделали религию, а из него - Бога.
Согласно буддийским представлениям для всех живых существ мир являет собой
страдание. Когда человек рождается - он страдает. Когда умирает - страдает.
Когда он желает и не может получить желаемого - страдает, и когда имеет
желаемое...
Буддизм отрицает и Бога, и Творца - он основывается на принципах самосозидания.
"Мы верим в разум. Будда для нас не Бог, а Учитель. Он учит нас
самосовершенствованию - и только. Если хотите, буддизм - это вообще
разновидность атеизма!" - сказал один Далай Лама. “Жизнь человека не может
быть предназначена для разрушения”, - сказал другой Далай Лама, но реальность
каждый день доказывает обратное.
В XXI веке - кто управляет экраном, тот управляет сознанием, информацией и
мышлением. Экран - зеркало вашего разума, улавливаете? Если вы пассивно
смотрите на экране, вас программируют. Если вы редактируете ваш собственный
экран, вы управляете своим разумом. Теперешний ужас в том, что очень многие
добровольно пялят амебоподобные лица в экраны шесть-семь часов в день и
высасывают информацию, которую вкладывает туда Старший Брат. Это
психологическое состояние называют медиа-зависимостью. Его считают главной
проблемой современного человека: погоня за броскими образами. поток настолько
силен, что индивид полностью утрачивает творческую самостоятельность и
отдается потоку иллюзорного мира, входящего в души прежде всего с экранов и
мониторов. С одной стороны, телевизор формирует нашу личность, с другой - он
показывает только то, чего мы хотим. Попав в систему отражений, реальность
нашего бытия сходит на нет.
Все приходят к вере разными путями. Кто-то через страдание, кто-то через
чувство, через переживание. Слезы льются - они есть молитва о том, чтобы Бог
дал возможность восстать против себя.
Если Бога нет, он все равно присутствует. Бог теперь считает лишь минуты и
деньги. В мире все имеет противоположность. Плюс и минус. Аверс и реверс,
неотделимы друг от друга. Даже у мельчайшей частицы есть своя античастица.
Любовь - сильное чувство, но и ненависть, двойник её, обладает таким же мощным
зарядом. Лишь Бог - единственное, не имеющее отражения в зеркале жизни и
смерти.
Все то, конечно, так, если бы он действительно существовал. Теперь смертью
Бога не удивить. Потому что в каждом глянцевом журнале можно легко её
отыскать. Легко найти Его мертвым в душе своей эпохи. Для меня нет выше идеи,
что Бога нет. За меня вся человеческая история: человек только и делал, что
для собственных нужд придумывал богов, изготовлял их, чтобы удержать себя от,
жить, не убивая себя. В этом и есть вся всемирная история.
Но если Бога нет - зачем тогда быть обывателем?! С детства строить карьеру,
рождаться, стареть, рожать и умирать, никогда не задумываясь, отчего мир
вообще такой, как есть. Может разделить его каждый человек - свое государство.
Взорвать мир весь, уничтожив себя. Тем более, чего здесь терять.
Верующий безмерно большим рискует - проиграть вечную жизнь; атеист - всего
несколько десятилетий, что не так уж трагично и страшно. Мечта. Золотой
телец... машины путешествия ... но к чему видеть мир, если люди везде примерно
одинаково подчинены, к чему видеть больной мир в другой точке, если знаешь,
что весь он состоит из боли и страха, весь он - тело , пораженное многими
болезнями, сплошная глобальная опухоль.
Бог - Правда. Гораздо шире правды расовой, национальной, социальной или ещё
какой-либо. Правда - это Высшая Справедливость, а справедливость должны мы
сеять сами, независимо от того, хотят ли её принимать. Если мир не вылечить
(надо из него уйти) независимо от желания/нежелания больных. Правда какова бы
она жесткой ни была... |
