Ежи Пасек:

«…Порядочному человеку всегда трудно…»

После продолжительного звонка в дверь конспиративной квартиры, где теперь прячется от кредиторов бывший сектант Ежи Пасек, после того как его с позором выгнали из посёлка Октябрьский, нам открывает… Гжегож Пономарьов. Он с женским полом связываться теперь опасается. Вообще, про женщин он говорит: "За ними хорошо ухаживать, читать им стихи, раздевать, ласкать... А серьезно говорить с ними не о чем.
Они почти и не люди. Исключение составляют лишь женщины-святые и женщины-математики".
Прохожу в прихожую, иду дальше – маленькая комнатушка и огромный английский флаг посреди неё. Из ванны появляется хозяин квартиры с обмотанным полотенцем тазобедренным суставом. Не теряется и тут же позирует у флага для фото. С полотенцем и позже уже – без. Затем бросается на кровать, где устроился лёжа на животе Гжегож Пономарьов…
Пьем чай. Потом устраиваемся на ночлег, но я долго не могу уснуть. Пристаю к Пасеку с вопросами.

– Юрочка...
– А сижу и вот о чем думаю… Как же это удивительно, когда что-то появляется новое, хорошее: новая песня, новое стихотворение, новый какой-то человек с новыми мыслями, с новыми идеями. И вот он там пишет, что все злое не имеет сущности. Оно только в нас, если мы его воспроизводим, оно есть, а так его нет. Так все, что хорошее, что от бога – все хорошее и все новое. А дьявол, ну что он придумал за шесть тысяч лет? Наркота была, «кайфы» всякие были, секс был, зависть, осуждение – все это, ничего нового он не выдумал. А вот у Бога сколько нового интереснейшего удивительного: новые стихи, новые книги люди пишут, новые мысли какие-то. Удивительно! Просто не перестаешь удивляться богатству замысла. И вот ох, как здорово это все. Желаю всем в чем-то себя обязательно пробовать и делать, может быть, какие-нибудь шкафы, стулья, табуретки – какая разница. Как здорово, мне на день рождения наш сельский житель такую табуретку подарил в стиле «ампир». Он вырезал из сосны, как дал ее. Она стоит у меня, как из космоса вещь… Ещё Баронесса Ядзиньска Рома Наполеоновна хороший подарок сделала – дала в долг тысячу рублей, а я так и не вернул! Но я отдам… когда-нибудь… да… (убирает ладонь в район паха)
– То, что Вы делаете, назовем это одним словом «искусство», Вы вообще в принципе можете это не делать или заниматься чем-то другим?
– Ну, не надо бы вообще-то, честно говоря.
– Почему?
– Как вам сказать, на это отвлекать свое драгоценнейшее время души. Потому что ну что искусство – это все эмоции, это все чувства. А ведь самое главное, я ничего не говорю от себя, заявляю, драгоценные мои слушатели, кто слушает весь этот бред, я повторяю только то, что причитал, успел. Я только начал какой-то путь, какие-то движения, какие-то успехи есть, падения и все прочее. О чем я хочу сказать, ведь все же очень просто. Что вы у меня там спросили?
– Я спросил о том, можете ли Вы не заниматься искусством, или какая-то сила заставляет Вас?
– Не заниматься? Ну, я же должен, раз мне бог дал, то я должен отдать и преумножить даже. А что значит преумножить? Начну все по порядку, чтобы всем было понятно. Во-первых, не вредно было всем нам, людям, так называемым творческим и прочим, не забывать такую вещь – рассказ я вычитал у митрополита Антония. Он говорит, когда ослица входила в Иерусалим и везла на себе бога, ей под ноги бросали пальмовые ветви и кричали «осанна!» и приветственные крики, она была в полной уверенности, что это ее так встречают. Вот нам не надо забывать, что мы только вот эти ослицы, которые везем какие-то дары, которые нам дадены. И не более того. То есть наше дело – идти, ступать, тащить, по возможности обходить ямы, по возможности в чистоте это все беречь и отдавать. Но это не нам кричат «осанна!» и хлопают в зрительных залах. Это хлопают тому, с чего я начал – удивительному совершенно непостижимому многообразию дарований свыше. Всем людям подряд, все подряд! Все просто залиты. А мы как-то закопались в насущном, я в том числе. Как только машина сломалась, открылось 4 месяца такого простора душевного, потому что все время думаешь, колесо, болт какой-нибудь. Вы же знаете, да? И вдруг пошли стихи новые какие-то, что-то такое, открылось то драгоценное время, которое мы тратим на что-то другое. Я тоже, в том числе. Я только о себе, не о ком не говорю. Поэтому вот здесь и не писать или писать – писать, конечно. Да, писать, конечно. Вот у меня здесь в тетрадке есть. На всякий случай я взял книжечку, чтобы не быть голословным, потому что идет давний спор, если люди верующие, а можно искусством в принципе заниматься и т.д. И вот это, кстати, для меня очень важная тема. Сейчас появилось очень много таких якобы православных песнопений всяческих, то, что раньше называлось «ВИА». Молодые люди пытаются что-то там про бога пропеть. А вот чего пишет митрополит Антоний: «В момент, когда художник старается сделать из своего дела, мастерства иллюстрацию своей веры – это большей частью становится халтурой». То есть верующий ты человек, предположим, ну и верь себе спокойно. Не надо из этого делать твои художественные формы. И дальше: «Если художник пропитан своей верой, ему не нужно сличать с ней свое вдохновение, потому что они не только переплетены, они составляют одно». Ну ясно, да? Что если художник – человек верующий, то все, что он будет делать: про птичек, про мышей, про крыс ужасных, про болото, про свои страсти какие-то, страдания – все равно все будет этим светом озарено и осмыслено. Поэтому скорее те люди, которые делают это с целью какую-то свечечку поставить, обсосать это все, они скорее всего не на ту мельницу работают, эти все… Без имен, да? Поэтому я так широко отвечаю, но, может, потом вырежете, выберете там, может, чего путное сказал.