Черно-белая ПорноЧайка

Делегация "Моего андеграунда", лишенная после скандального ухода Ста-Ста из «Польского Театра в Москве» бесплатного доступа к каналам распределения высокого искусства получила возможность взять культурный реванш "за бесцельно прожитые годы". Мастерски обведя вокруг пальца охранника-цербера, похожего на Семёна Марковича - юмориста из одесской коммунальной квартиры – группе последовательных геростратов удалось проникнуть на тайное собрание местной масонской партячейки.

Итак, в тот вечер (02.10.2004) в самом центре Москвы некие концептуально озабоченные силы, весьма близкие к особе Злого Гения Лавренчука Евгения (он же «Карабас», он же «Кукловод», он же «Манипулятор», он же «Собиратель душ людских», он же «Эксгибо» и т.д) собрались глумиться над последним бастионом русской культуры, до тех пор не взятым в оборот предприимчивыми молодыми людьми с вполне конкретными постмодернистическими наклонностями.
И что же мы увидели? Происходившее напоминало сборище интеллигентов-мазохистов, изрядно разбавленное самыми оголтелыми маргиналами… На сцене появилась скрытая за белым покрывалом прекрасная блоковская Незнакомка. Публика ахнула – так прекрасна и трогательна была эта фея из влажных снов г-на Убогого.
Но тут перед сценой начался отвлекающий маневр – Зло (в виде Натальи Когут, в прошлой жизни Польского Театра – Фёдоровой) задумало переключить все внимание честного народа на себя. Загрохотала мерзкая современная поп-мясорубка (м-да Антон Палыч Чехов и Бритни Спирс - вещи, мягко говоря, малосочитаемые); черное пятно, вещающее разными голосами металось по залу, просило закурить, пело, садилось на шпагат и вообще всеми силами отвлекало Зрителя от того, что действительно имело значимость в контексте мирового театрального процесса. Публика была явно подавлена, затравленно впитывая незнакомую, чужую, враждебную эстетику, развивая рожденные ею ассоциации: намеренно громкая и пошлая музыка, садизм, холодная жестокая эротика, изощренная и извращенная чувственность, соблазнение и очарование злом, трагическая предрешенность, поэтика убийства, распада и разложения, смерть, смерть, смерть… — все то, что наполняет фабулу пьесы, живописующей гибель некоего безнадежно деградировавшего семейства.
Шоу на грани фола, заигрывание со смертью - и почти ощущаемый физически болевой шок у зрителей, нервы которых иногда просто не выдерживали. Найдя себя на лезвии бритвы, на грани, Наталья Когут не стала ее переступать, а всего лишь зафиксировалась и чувствовала себя в абсолютной безопасности, как в центре циклона или в перманентно падающем лифте… Показанная моно-«Чайка» — это коллекция сексуальных фобий, страхов и ужасов, выставка пороков и извращений, демонстрация и препарация похоти и разврата. Животные инстинкты вытесняют из персонажей все человеческое, личины скрывают лица. Это игра, всего лишь игра. А игра неизбежно заканчивается смертью. Подобную эсхатологическую направленность спектакль приобретает уже в первые минуты. Логика здесь предельно проста: раз нет среди персонажей ни одного положительного, достойного героя, ни одного такого, кто мог бы спастись сам и спасти других, раз никто из них не способен вызвать никаких чувств, кроме отвращения, — так пусть и погибнут они в дебрях словесных конструкций, пусть и останутся там навсегда горой оскалившихся и полуобнявшихся трупов. Наталья Когут убивает с садистской жестокостью и сладострастием, она не собирается никого щадить и жалеть, показывая, как Зло пожирает самое себя.
А ваши веселые гетеро-клоуны, как всегда возмутили общественность своим нигилизмом. Некоторые невежды, впрочем, называют это идиотизмом. Да, «Тупой и еще тупее» отдыхают. Но именно за тем и приходят настоящие Просветленные Мудрецы в Театр. Чтобы поиметь ваш мозг еще теплым, еще пульсирующим от тревожного ожидания высоких истин. Урок этикета, преподанный г-ном Омом, явно пошел молодежи на пользу. Ста-Ста, как всегда вел себя препохабно, но чего с гопаря-то взять? Убогий был скромен, как никогда. Он просто готовиться к настоящему прорыву на Звездный Парнас… Ну и, конечно, наш великий Г. Пономарьов… Ревел как белуга и падал в серийные обмороки, ибо переживал бесконечно.
Один из артистов Польского Театра, возведенный недавно в чин «придворного подпевалы режиссера» проникся высоким искусством в такой степени, что долго целовал руки как силам зла, так и доброму ангелу (обратил даже свое внимание на странного персонажа в кепке, сбежавшего из театра «Doc» и смело рулившего звуком). Ом вообще был в шоке от попытки серьезно обсудить вмешательство космических сил в наследные дела именитого русского драматурга. Я же, признаюсь честно, думал вызвать охрану (на всякий случай), но заметив, что Ста привел с собой именитых психологов - немного успокоился, решив, что всё под контролем... Практикующая психолог Helga действительно подмечала все мелочи в поведении "артистов" и их чуть менее запредельных сообщников в зрительном зале и незамедлительно выставляла диагнозы, коих скоро набралась целая амбарная книга. Теперь столичная публика будет даже на Чехова ходить с чувством трепета и боязни.

Но выслушаем свидетелей, чтобы не быть ни голословными, ни субъективными:

Гриша, маленький мальчик:
- Мне очень понравилось, как артистка работала (ох, плохое это слово, но тут без него не обойтись). Игра без слов, всё в глазах, в какой-то тени, пробежавшей по лицу... Ни малейшего желания посмешить, подать себя публике… Долгие безмолвные сцены, на тончайших оттенках настроений!

Пани Рома Ядзиньска-Альпер, директор собственного театра:
- Я такое издевательства над Антошей Чехонте не потерплю! Так и знайте! Содомия! Мракобесие! разврат! И где?! В Польском Центре! Ничего святого для них нет!!! Да я за такие дела Лавренчуку я_ца оторву!

Ста-Ста, ренегат:
- Сейчас припомню, что там было… Хороший звук, достойная атмосфера, ощущение легкости и некоторые едкие замечания со стороны представителей ЭМО. Это был один из самых наэлектризованных сексом, дэнсом, и доброкачественным безумием вечеров 21-го века!

Затем, когда все-таки удалось выставить вон циркачей-эксгибиционистов, немногие желающие смогли лицезреть также и репетицию многострадального «Польского Театра в Москве». Но описывать последовавшее действо не имеет смысла – в ожидании нового спектакля от «Польского Театра в Москве» некоторая недосказанность более уместна, чем неуёмные восторги, которые кстати моя совесть и не допустила бы применительно к данному случаю. Тяжелому.

А. Желтый & Маргинал Ришелье