Вячеслав Убогий

Театр сгорел

Вольдемар Пелагеич и Гена шли по вечерней Москве от станции метро «Маяковская» мимо театра Сатиры по направлению к Малой Бронной улице и рассуждали:
- Вот, обратите внимание, Вольдемар Пелагеич, - тараторил Гена. – Театр Сатиры – а вот вы когда последний раз бывали-с в театре? И в каком-с?
Гена маленький коренастый паренек, а Вольдемар Пелагеич напротив высок, сед и усат (усы у него вопреки всему черны).
- Да я как-то, Генка, - отвечал Вольдемар Пелагеич горделиво. – Кроме нашей грядущей постановки на остальное-то как-то и внимание своё не обращаю…
- Да, Вольдемар Пелагеич, - соглашался Гена со старшим товарищем. – Я тоже… тоже кроме нашей постановки ничем и не интересуюсь ничем в общем-то…
Вольдемар Пелагеич играет роль отставного генерала, а Генка – молоденького пажа.
- Как-то мне, актёру, странно было бы другим чем-нибудь интересоваться, неправда ж? – величественно рассуждал Вольдемар Пелагеич.
- Совершенно с вами согласен… - подтверждал младший товарищ.
Не заметили актеры, как вышли с Большой Садовой на Малую Бронную.
- Остальные проекты тем более неактуальны сейчас… - качал озябшей головой Вольдемар Пелагеич.
- Да и тем более наш режиссёр молод и талантлив… меня всё устраивает! – мечтательно говорил Гена, наступая на лужи.
Авангардная постановка их молодого режиссёра (в свою очередь, ученика одного скандального режиссёра из Львова) несла в себе большие надежды и закономерную славу, так что было понятно, откуда у актёров было такое завышенное самомнение.
- А старая школа никуда не годится, - качал головой Вольдемар Пелагеич, доставая сигарету и закуривая. – Сейчас нужна динамика и действие…
- А паузы – они никому не нужны… - поддакивал Генка.
- Вот я смотрю на актёра – и чувствую: не цепляет он меня! Ну не цепляет! Не чувствую я посылу! Нет его, Генка!
- Нету, Вольдемар Пелагеич… - вздыхал Генка.
- И когда в Венгрии я вышел в холл гостиницы и метрдотель мне аплодировал, то знаешь, Генка, в этот момент я понял что, делаю искусство…
- Сеете разумное, доброе, вечное, так сказать! – подтверждал Гена.
Партнёры вышли к театру и… увидели, что театра нет! Что за чертовщина? – На месте здания их театра теперь зияла пустота, а на земле валялись лишь обломки закопченных стен. На корточках сидел режиссер, а рядом с ним стоял большой чемодан. Также рядом собралось много народа из персонала театра и жителей соседних домов. Сегодня должна была быть репетиция.
- Что произошло? – остолбенев, спросил Вольдемар Пелагеич у режиссёра. – Где наш театр?
- Театр сгорел, - зарыдал режиссёр. – Всё пропало… всё сгорело… декорации и костюмы… всё-ё! Театр закрыт! Я уезжаю во Львов… к маме на содержание…
Вольдемар Пелагеич почувствовал, как земля у него уходит из-под ног и в глазах темнеет…