Одиночество среди людей

…Нет ничего более ужасного, чем одиночество среди людей.

Я себя чувствую последние полгода, а может, и весь год человеком, которого заживо похоронили, что все игры сыграны, я больше не могу, я устал, я болен, я стар, в конце концов, я вышел в тираж, что я живу в обществе, которое мне совершенно неинтересно и непонятно. Я не вижу никакого будущего для себя, как для человека, живущего размышлениями, живущего усилиями понять происходящее, потому что, по-моему, тем немногим, кто добился успеха, выгодно, чтобы происходящее оставалось непонятным.
Который день, который год. Не знаю, где я, кто я, что я... Боюсь ответить себе на этот вопрос. Боюсь этого ответа, как огня, как воды, как плазмы.
Я просто довожу себя до предела. Когда живешь надеждой, и каждый день отрезаешь кусочек за кусочком, остается, в конце концов, только желание провести вместе одну ночь и забыть обо всем.
Я не ждал, словно на поверхности этой лужи и мокрых тротуаров должно вот-вот что-то появиться. Увядшие листки. Листки записных книжек. Я ведь всегда шел по следу прошлого.
Всякий раз, когда я что-то терял, в моей лодке открывалась дыра. И каждую затыкал чем-то взамен утраченного. Заполнял тем, что должен быть хранить в себе до самого конца. Стирал себя постепенно, расходовал частями потенциал. Мне нужен мир, что принял бы всего целиком и безо всяких условий. Сколько уже потерял, и сколько продолжал терять. Всякий раз, после шумного праздника оставаясь в одиночестве.
Но однажды все приходит к концу шкалы - как кончается все на свете; и хочется в голос выть от тоски по идеальной неслучившейся любви, которой не дали родиться, чтобы не потерять.
Всякий раз, когда я что-то терял, в моей лодке открывалась дыра. И каждую затыкал чем-то взамен утраченного. Заполнял тем, что должен быть хранить в себе до самого конца. Стирал себя постепенно, расходовал частями потенциал. Мне нужен мир, что принял бы всего целиком и безо всяких условий. Сколько уже потерял, и сколько продолжал терять. Всякий раз после шумного праздника оставаясь в одиночестве.

Воинствующий карнегианец