LIZ

Я знаю его сто миллиардов лет

Я знаю его сто миллиардов лет. Я всегда его знала. Это всегда не имеет ни начала, ни конца.
Мне хорошо с ним, мне спокойно с ним. Он подходит мне.
Пусть даже в слове «подходит» что-то не то, что-то приземленное, что-то земное, что-то из реальности. Нет, неправильно говорить подходит – что-то потребительское в этом. Но как же объяснить это? Какие слова найти для этого? Не знаю… Просто я так чувствую.
Он подходит мне, Он нужен мне. Без него меня не может быть. Без него меня никогда не было и никогда не будет. Никогда в жизни не было человека, который подходил бы мне, не было ощущения, что я знаю его всю жизнь. Что-то здесь не то, что-то странное, что-то неслучайное, что-то неадекватное.
Так думала она, устремив свой взгляд вперед на дорогу и лишь изредка украдкой поглядывая на Него.
Он вел машину как-то весело и небрежно. Иногда напевая что-нибудь, иногда неслабо ругаясь на слишком, по его мнению, медлительных или нерасторопных водителей. Его не беспокоило то, что он не совсем трезв (или вернее сказать – совсем не трезв), то, что превышает скорость, то, что дороги отвратительные, то, что рядом с ним она. «Больше одного раза не умрешь», - говорил Он.
Ей было не страшно. Ей было спокойно рядом с Ним. Она знала, что ничего не случится.
Как может что-то случиться, когда все так странно, когда все так странно, как никогда еще не было, когда так страшно интересно (действительно, страшно), что же будет. А будет?
К возникавшим опасным ситуациям на дороге она относилась как-то отстранено. Если вообще относилась. Ей было все равно. Ей было слишком спокойно. «Больше одного раза не умрешь».
Они о чем-то говорили. О чем, никто не помнит. Да и как помнить, если знаешь человека всю жизнь и если таких разговоров в машине было, будет и есть вся жизнь.
Он спросил, можно ли у нее остаться переночевать: «А то не хочется ехать пьяным через весь город».
- Ну, наверное, в принципе, можно.
Она была шокирована. Хотя нет, пожалуй, только сильно удивлена: впервые человек, с которым она знакома всего пару часов, говорит о том, чтобы остаться у нее, и говорит так, что ответ «нет» просто не существует. Не существует только для Него. И это странно. Потому что для всех остальных, для всего человечества, для всей реальности «нет» существует.
Странно… Развезти всех по домам, привезти ее на другой конец города… и неожиданно вспомнить, что ты пьян и не можешь вести машину.
Ну, конечно же. Он пьян и не должен ехать. Вдруг что-нибудь случится. А я буду не с Ним, меня не будет рядом, - подумала она.
Но она понимала, что за его словами, за его просьбой не скрывается ничего. Ничего, чего бы она сейчас не хотела.
Они сидели на ее кухне до четырех часов утра, пили пиво и смотрели что-то на видео. Почти не говорили. Или говорили о какой-то малозначимой ерунде.
Все было так странно. Казалось, что он ехал сюда через весь город, чтобы… что сегодняшний (или уже вчерашний) вечер существовал только для того, чтобы… что жизнь дана только для того, чтобы он сегодня сидел здесь и смотрел фильм. Он не замечал ничего вокруг: ни кухни, на которой он случайно оказался (а складывалось впечатление, что он всегда был на этой кухне, что он тут все знает), ни ее.
Она постелила ему на диване, и он лег спать.
Странно… Зачем было хотеть остаться здесь на ночь и не проявлять при этом никаких знаков внимания? (Она ожидала их. Вернее, не удивилась, если бы они были. Но она была рада, что их не было.)
А если он понял, что я не могу лечь с мужчиной в постель после нескольких часов знакомства (если просмотр фильма и изредка нарушаемое молчание можно назвать знакомством), и будет считать меня странной, неправильной (или, наоборот, «правильной»), идиоткой? И не захочет продолжить знакомство?
И все же нельзя оставлять у себя в доме (а тем более в комнате на соседнем диване) едва знакомого мужчину. Уж как-то сразу – и дом, и постель, и я в пижаме. Где же начало? Интригующее, завораживающее, полное тайны начало?
Так она думала, лежа в своей постели. А он спал.
Проснувшись часа через полтора-два, он сказал, что поедет, чтобы не попасть в «пробки».
- Ты завтракать будешь?
- Нет, спасибо. Только знаешь… Что-то хотел спросить… Забыл.
Он оделся и минут через пять сказал:
- А, вспомнил – я хотел спросить твой телефон.
В душе (а может, и не только в душе – было же темно) она улыбнулась: действительно, такое дело может внезапно выскочить из памяти и его достаточно трудно будет вспомнить.
Он сказал, что запомнит, но она записала на всякий случай на листке бумаги.
В дверях он сказал:
- Пока.
- Да… Странное начало знакомства… Пока.
Она закрыла за ним дверь и пошла спать. На работу она пришла позже обычного.
Это было потрясающее утро! Волшебное утро! Весеннее утро (несмотря на конец ноября)!
Такого состояния души… Такого полета души у нее не было уже несколько лет, с подросткового возраста, со времен первой влюбленности. А может, и никогда не было.