И видит он тут же такую картину:
Сплетённую сеть в гигантский круг
Образовывающую собой паутину,
В центре её – свою прекрасную половину
А к Ней подползает огромный Паук…

Товарищ-Прапорщик его звали –
Он, поэта опередив,
Атаковал первый, с помощью помощника (все знали
Его под именем Гриф)…

Поэт проигрывал, как не отбивался,
Но Гриф использовал клюв и два крыла
И лупил крыльями и клевался,
Но победить суждено было силе добра…

Все понимали, что это должно когда-то закончится,
Но поэт напрягся – и вот что придумал он:
Он начал вслух читать своё творчество
И Гриф капитулировал, покинув видимости горизонт…

Паук не верил повороту такому,
Поэтому крикнув по-осетински что-то про мать,
Решил от греха подальше бежать,
Ведь поэт начал декламировать Дарью Донцову…

Поэт радостно кинулся освобождать Ангела,
Отдирая от крыльев паучью гнусь,
Но Ангел только кофточку поправила
И сказала коротко: «Я остаюсь!»

«Но ты же свободна! Пока не пришла охрана
Надо бежать…» – но поэт не просёк Её план
Ангельский. «Я люблю тиранов,
А этот паук – настоящий Тиран!

Пока в плену паучьем томилась,
Никто меня не освобождал пока,
Я в Товарища-Прапорщика влюбилась…
Я влюбилась в паука…»

Никто не ждал такого финала,
Даже поэт был так удивлён,
Хоть в жизни примеров подобных немало
И мир делится на «поэтов» и «Алён»…

Так происходит в мире поганом…
Так за строкой шла другая строка:
Поэт пришёл к власти и стал известным тираном…
Ангел вышла замуж за паука

И у них, говорят, даже есть дети –
Пауки с крыльями цвета манной крупы,
Где-то летают создания эти…
В народе называют их, вроде, клопы…

……………………………………………..

Когда я проснулся, то удивлённо
Отметил, что всё приснилось мне. Я был убеждён
В этом. Я разбудил Алёну
И пересказал Ей этот сон…

Сначала Она надо мной смеялась,
А потом смекнув, что к чему – нет,
Что я не спал до утра, Она догадалась –
Оттого и присниться мог мне подобный бред…

И на душе стало так спокойно и упоённо
Я сделал вывод – и он у поэмы таков:
Как хорошо, что мою жену зовут Алёной,
Как хорошо, что я не пишу… стихов!