Кастян

Злые языки поговаривают, что Кастян родом то ли из Бобруйска, то ли из Беловежской Пущи, то ли из балканского укрепрайона Белград, то ли и вовсе – из города-героя Белгорода. Но мы прекрасно понимаем, что не может этот красавец иметь земное происхождение – слишком он совершенен для этого.
В пользу этой версии говорят и воспоминания самого Кости, который в возрасте 20 с чем-то лет вдруг обнаружил себя в абсолютном неглиже в какой-то столичной промзоне. Одежду он себе, конечно, мгновенно добыл у какого-то мужичка – дальнейшие приключения стали сюжетом для «Терминатора» (первая часть, кажется), так что подробно описывать их мы не будем.
Летописец утверждает, Кастян стал главной достопримечательностью этого городка. Отношения с наукой у него были достаточно успешные. Иногда Кастян садился-таки за учебники и с горем пополам сдавал экзамены. Правда после этих напрягов у него наступал такой угарный период пьянства и дебоширства, что маленькие дети, проходящие мимо общежития, начинали плакать, молоденькие девушки падали в легкий обморок, а умудренные жизнью седые старцы укоризненно качали головами.
Однажды мы сидели в комнате и обильно выпевали. Когда пошел третий день оказалось, что от стипендии остался крохотный кусочек, вызывающий ироническую усмешку. "Только не ssat в компот", - скомандовал Кастян, - "3.14сдуйте в ларек и берите водки на все". Взять водки получилось смехотворно мало. "Тока не ssat в компот", - скомандовал еще раз Кастян и вылил всю водку в кастрюлю. Затем он вылил туда все пиво, которое оставалось со вчера. Затем он вылил туда не пойми, откуда взявшуюся бутылку дешевого вина. Затем он слил туда банку варенья, добавил меда и еще какой-то фигни, которой вдоволь водилось почти у каждого студента. Все это дело он тщательно и со знанием дела перемешал и собирался поджечь, но мы вовремя его остановили. А то могло шарахнуть ненароком ударной волной. Короче с одного глотка чудесного напитка уносило далеко и надолго. Праздник был продолжен, а Кастяну присвоено почетное звание главного винодела, пивовара и еще много каких почетнейших званий. Потом, попав в подобную ситуацию, многие попытались повторить проделанные Кастяном действия. Отравились - это слабо сказано. Один паренек с утра проснулся, кстати, хорошо, что проснулся, и, открыв глаза, ничего не увидел. В смысле зрение потерял. Хорошенько проспавшись, зрение к нему вернулось, но страх перед такими рецептами остался у нас навсегда. По ходу, Кастян знал какую-то секретную пропорцию, которая издревле передавалась в его семье от поколения к поколению.
После окончания alma mater, он вдруг снова потерял память (а весь период до пробуждения в столичной промзоне является для Константина такой же тайной, как и для нас) и очнулся уже только в мягком кресле менеджера крупного консалтингового концерна «Вруна» - организации, заслуживающей отдельных слов. Методы ведения конкурентной борьбы в этой конторе простирались далеко за пределы тесных рамок, очерченных федеральными законами. В 2003 году именно здесь происходит эпохальная встреча Кастяна с Мафее. Чуваки нравятся друг другу и, как говорят герои фильма "Касабланка", "начинается великая дружба". Суровые парни столь похожи визуально, что общественность шутя называет их близнецами.
Однако Кастян продержался во «Вруне» недолго – дало о себе знать старое марсианское увлечение пиаром и его производными и ныне чувак вкалывает придворным имиджмейкером Патриотического отдела Администрации Его Императорского Величества.
А еще Кастян одержим. Одержим культом своего тела. Началось это однажды вечером, когда он зашёл в подпольный спортзал (ну, тот самый, что представлен в художественном фильме «Бойцовский клуб»). Кастян не произвел на спортсменов благоприятного впечатления. В первый вечер он представился каждому из них, по очереди, произнося нарочитым, как у звонящего в каждую дверь коммивояжера тоном: «Добрый вечер, меня зовут Кастян Шварценеггер. Я хотел бы заниматься культуризмом".
В клубе Кастян держался особняком, другие культуристы избегали его. По словам одного из тренеров, общий настрой по отношению к Кастяну был таков: «Тренируйся сам. И ради Бога, помалкивай". Довольно скоро этот же тренер, чьё имя никак не вспоминается… назовём его к примеру… э-э-э-э… Учитель Сплинтер… Так вот, этот самый Учитель Сплинтер посоветовал Кастяну: «Когда занимаешься, думай о той мышце, которую ты развиваешь, и работай до боли, пока можешь терпеть, пока не закричишь. В этом весь секрет знаменитых культуристов. Они тренируются, перешагнув болевой порог". Он чувствовал потенциальные возможности Кастяна и давал ему советы по диете, о которой в ту пору в мире культуризма не имели ни малейшего понятия. Спортсмены ничего не знали о вреде холестерина и поедали горы яиц. Кастян внимал. Тренер предложил ему стероиды.
По субботам и воскресеньям атлетический клуб не работал, но вскоре после того, как Кастян начал тренировки, хозяин спортзала, приехав в клуб, обнаружил однажды разбитое стекло. В конце концов Кастян сознался. Он хотел тренироваться семь дней в неделю и, чтобы добиться своей цели, раздобыл стремянку, залез на стену, разбил окно, и пролез в помещение. Функционер рассердился, но не смог ничего сказать этому охваченному страстью к культуризму парню. Лишить Кастяна тренировок было бы равносильно тому, что остановить ему дыхание.
Учитель Сплинтер научил Кастяна преодолевать боль и неустанно двигаться вперед. Холодные зимние вечера проходили в беспрерывных тренировках. Однажды вечером, закончив упражнения, весь вымотанный, Кастян поглядел на свои руки и обнаружил, что ледяные поручни сорвали ему кожу с ладоней.
Самоотдача спортсмена была абсолютной, непоколебимой и героической. Он чувствовал себя миссионером в попытке обратить тело в совершенное произведение искусства, чего так страстно желал. Кроме тренировок, ничего теперь не имело для него ни малейшего значения - ни школа, ни друзья, ни девушки, ни родители, - абсолютно ничто.
Пытаться заговорить с Кастяном во время тренировки было бесполезно. Позже, однако, когда его уверенность в себе возросла, а другие культуристы свыклись с несносным характером Кастяна и привычкой подкалывать их, он стал находить с ними общий язык, отпуская колкие и веселые шуточки. Временами они смеялись так, что прекращали тренировку, в то время как Кастян, к собственному удовлетворению, продолжал ее. Для него стало обычным играть в компании роль шута, привлекая к себе внимание и одновременно нейтрализуя любого противника, представлявшего какую бы то ни было угрозу его дальнейшей карьере.
Учителя Сплинтера беспокоил фанатизм Кастяна и его жажда победы - жажда, которую он сам в нем воспитал. Истина состояла в том, что Учитель Сплинтер своими собственными руками создал, в известном смысле Франкенштейна, чудовище, которое вышло теперь из-под его контроля. Чтобы исправить положение, он стал внушать Кастяну, что тот никогда ничего не добьется и, как бы к тому ни стремился, не будет победителем в чемпионатах культуристов.
Не надо думать, что Кастян был угрюмым фанатиком, живущим только ради культуризма и не интересующимся ничем больше. Он молод, обаятелен, умен, остроумен, желанен и талантлив до крайности. Вскоре наиболее примечательным талантом Кастяна стали успехи в рисовании – если это слово применимо к мазне, созданной при помощи найденных на помойке детских красок под влиянием, как признается наш герой, раннего Пикассо. Константин не так давно снялся в одноименном фильме, но по невыясненным причинам остался недовольным этой голливудской поделкой, хотя в принципе ничего против подобного кинца не имеет.
При свете дня немногословен, но с приходом ночи начинает исповедоваться всем, кого Бог к нему подошлет. Душой стремится к свету, а потому незлоблив и старается быть полезным землянином. Стоит ли, в свете этих уникальных достижений, упоминать о таких мелких деталях как его прислуживание у олигархов, близость к Геббельсу, безмерный цинизм, ненависть к Киргизии, сорок человек охраны, миллионное состояние, отвращение к китайским женщинам, природная трусость, патологическая лживость и стремление прорваться к депутатской машине с мигалкой ценой участия в работорговле? Мы ничего не забыли, коллеги?