451 градус по Фаренгейту

«Рукописи не горят…»
М.А.Булгаков

«Всё что меня не убивает, делает сильней!»
Фридрих Ницше

Москва горит. Не проходит и дня, как воспламеняются особняки и склады, рынки и театры. Складывается впечатление, что в городе действует банда серийных маньяков-пироманов.
В ночь на 22 июня был совершен поджог московского книжного магазина «Фаланстер». Двое неизвестных, их видели жильцы дома, не таясь, бросили в окна магазина некие предметы. После чего последовал громкий хлопок, из окон магазина вылетели стёкла и помещение охватило пламя. В тоже время другой свидетель из соседнего дома видел двух неизвестных садящихся на мотоцикл. Это вряд ли могло -быть совпадение, так как магазин расположен в районе тихих -старомосковских переулков. Пока соседи пытались хоть как-то потушить пламя, подъехали пожарные. Рядом с «Фаланстером» находится компьютерный салон, в котором на ночь остается сторож. Огонь отрезал бедолагу от выхода, и только помощь жильцов, высадивших решётку, освободила его. После того как огонь был потушен, выяснилось, что сгорели и пострадали от огня и воды десятки тысяч книг. Интерьер торгового зала был превращен в ничто. Имущество «Фаланстера» не было застраховано.
После взрыва и пожара в Фаланстере объем разрушений настолько велик, что как- то выпало из вида, что одна жертва теракта все же была. Маленькая, но все же смерть. В дыму задохнулась наша ручная крыса по имени Геноцид. Был у него еще родной брат Апартеид, но он помер по болезни, Геноцид своей смертью умереть не сумел. Может это покажется мелким и смешным, но что-то было в этих крысах. Не о каждом человеке пишут в газетах, а о этих крысах писали. Геноцид был довольно тихим парнишкой, на фамильярности подвыпивших друзей всегда реагировал спокойно. Он был свидетелем многих веселых вечеринок, с ним желали общаться поэты и журналисты, красивые девушки кормили его кусочками яблок. Каждое сообщество людей обрастает своей мифологией, Геноцид был частью мифа Фаланстера. Похоронили его во дворе.
Версия поджога неоспорима, так как в арке у входа в магазин нашли несработавшую бутылку молотов-коктейля. За несколько дней до «Фаланстера» горел книжный клуб «Билингва». Возгорание отнесли к неисправности и ветхости электропроводки. До поджога «Фаланстер» был одним из последних для мест встреч ценителей настоящей книги, а не «иронического детектива». Существует, конечно, О.Г.И, но опыт проведения там литературных вечеров доказывает - андеграунд верен принципу «в неволе не размножаюсь». Кроме того, сам магазин функционировал как производственный кооператив, что для московской торговли вообще дикость. Находящийся в престижном районе, в окружении бутиков и суши-баров «Фаланстер» производил впечатление -какого-то лаза в другой мир. Кому-то это не понравилось. А может - наоборот, понравился дом начала прошлого века, в котором располагался магазин. Хотя версия имущественных разборок сразу же меркнет в свете взаимоотношений «Фаланстера» с силовыми структурами. Ассортимент газет там продававшихся, от «Лимонки» до «Царского опричника» мог - удовлетворить запросы самого отмороженного радикала. Хотя выбор поэтических сборников был ещё больше. Список запрещенных нарконтролем книг был представлен полностью. Но книг по русской истории, какие были в «Фаланстере», вряд ли можно было увидеть в книжных супермаркетах. Но больше всего было представлено в магазине молодых. Тех о ком говорят - «свежая кровь». Были среди них и те, чьи книги можно назвать «экстремистскими». Но «Майн кампф» в «Фаланстере» вы бы не увидели никогда. Силовые структуры всегда испытывали самый пристальный интерес к работе магазина. Ими была прервана практика проведения литературных вечеров, после срыва презентации сборника «Последние пионеры» на котором должен был присутствовать опальный Эдуард Лимонов. Несколько вооруженных сотрудников под руководством майора ФСБ, ворвались в магазин и разогнали собравшуюся публику, под предлогом того, что магазин должен работать до положенного часа. Когда власть исчерпывает легальные методы борьбы с инакомыслием, ставка делается на ночных мотоциклистов и бутылок с горючей смесью. Сгорел магазин «Фаланстер». Магазин-коммуна. Магазин, который работал не с клиентами, как им подобные, а с людьми. Здесь впервые я увидел выступление Андрея Родионов (которого надо смотреть живьём, как объясняли все издания об этом авторе) – огромного роста поэт изрыгал буквально стихи под ритмы там-тама в сопровождении Владимира Никритина.
Здесь увидел выступление Тимофея Фрязинского и подумал, почему я сам не могу так же? С Тимофеем мы позже подружились и хотели сделать выступление в «Фаланстере» но… не судьба! Позже наше знакомство в своей повести «Последний романтик» описали Слава Убогий и Ста-Ста, «Фаланстер» же по сути стал приютом их творчества. И моего.
Помню, я решил подарить свой самиздатский сборник «Психотворения стихопата» Всеволоду Емелину. Рядом с ним как раз стояли Борис Куприянов и Максим Сурков, и когда я вручил книгу, Борис спросил ни с того ни с сего:
- А что к нам продавать не несёшь?
Я решил, что это шутка, но Борис спустя некоторое время подтвердил свои слова и так стали продаваться мои книги. А позже и Славины и Ста-Ста. Зачем, казалось бы, им это было надо? Ну, работали бы себе ребята и деньги зарабатывали! – Я ж говорю, они работали не с клиентами, а с людьми.