Вячеслав Убогий:

«…Я считаю себя христианским писателем!»

Когда мы навестили Славу, он открыл нам дверь, и мы его не узнали – весь неряшлив, разбит, опухш и кроток… «Депрессия!» - объяснил писатель. «Я ушёл из театра и занимаюсь духовным поиском себя и своего «Я»… жесты неспокойные и резкие… вспыльчив и деморализован… взгляд нервный… «Рассказов я больше не пишу… Стихов – тоже…» - честно признался автор и уставился в окно. И вдруг просветлел – взгляд его пал на недавно вышедший сборник, принадлежащую его суровому перу.

Алексей Жёлтый: Это Ваша третья по счёту книга – после совместного со Ста-Ста сборника «Вокруг трэша» и повести (также совместной со Ста) «Без пяти минут ничтожество». Расскажи про это название – «Ягодки зла» – кому пришла идея так назвать книгу?
Вячеслав Убогий: По-правде говоря, идея не моя! Это Ста-Ста придумал! Да и вообще, чего от греха таить – практически все названия он и придумывает…
А.Ж.: Например?
В.У.: Например, «Операция ЧП», «Вокруг трэша», «Без пяти минут ничтожество»…
А.Ж.: А про Зозулю, чья идея?
В.У.: Само имя – пан Зозуля – придумал Ста, во время нашего очередного диалога – я в то время вообще написанием пьесы бредил и сюжет был, так что оставалось всё вместе соединить… И вот, когда он сказал это имя – пан Зозуля, я воскликнул: «Эврика, всё, я знаю что делать!» – примерно так и сказал… наши с ним диалоги вообще записывать надо, чем я собственно в последнее время и занимаюсь…
А.Ж.: Расскажи о новой книге – что в неё вошло? Это сборник или роман?
В.У.: Сборник. В него вошли короткие графоманские рассказы, пьесы как большие, так и миниатюрные и повести. Плюс ещё бонусом отрывки из гостевой книги сайта «Мой андеграунд» и различные интервью. В том числе и это…
А.Ж.: Вы всё опять совместно писали со Ста?
В.У.: А вот и not fuckin way! Эту книгу я один писал!
А.Ж.: Так уж и один, Слава?!
В.У.: Ну, разве что «Семь дверей» с Гжегожем Пономарьовым… кстати, мы в со Ста в книге «Без пяти минут ничтожество» забыли упомянуть что стихотворения которые поэт Туфлин читает Максиму Юрьевичу в психлечебнице принадлежат его перу…
А.Ж.: О нём, кстати, давненько ничего не было слышно…
В.У.: А он в секте своей погряз совсем – кайф у него, наверное, в этом свой есть какой-то – фиг знает!..
А.Ж.: Чья бы корова мычала! Не ты ли ещё недавно сторонником «Свидетелей Иеговы» был?
В.У.: Ну, если считать некоторое присутствие на собраниях «быть в секте», как вы говорите…
А.Ж.: Насколько мне известно, проблемы у тебя были посерьёзнее…
В.У.: Как бы то ни было, я бы не хотел затрагивать эту тему! – все мы совершаем ошибки…
А.Ж.: Ладно, вернёмся к книге…
В.У.: Так-то лучше, блин!
А.Ж.: А что же Ста-Ста – он в книге участия не принимает?
В.У.: Тут хватит и того, что он целое название придумал – этого не мало! – а сам он роман новый ваяет и я ему помогать буду… с Ежи Пасеком!..
А.Ж.: А он куда пропал?
В.У.: Как банально и глупо это не звучит, но туда же куда и Гжегож Пономарьов.
А.Ж.: Без комментариев!
В.У.: Так что давай дальше про творчество!
А.Ж.: А персонажи твоих произведений всё также реальны?
В.У.: А сам-то как думаешь? Только честно!
А.Ж.: Думаю, да! А предыдущие реальные персонажи как-либо реагировали на твои их описания?
В.У.: По-разному! Кто-то меня в богохульстве обвиняет (это из-за рассказов «Необыкновенный спектакль» или «Ева», наверное) так я, наоборот хочу заявить, что никакой не богохульник и даже напротив – верующий! А то, что в рассказах я так пишу – так это ж ёрничество… Вот Ильф и Петров как писали про Бога! Или кто в распущенности или наркомании (рассказы «Литература и Адский Фекалоид» или «Дункан Маклауд») – тоже самое! А, например, персонаж повести «без пяти минут ничтожество» Максим Юрьевич сначала из-за названия возмущался, затем вроде успокоился, а затем целые санкции распространителям в Санкт-Петербурге учинял! Он ведь и вправду учитель по правоведению в одной из (престижных, кстати!) петербургских школ. Так ему что-то не очень радостно было, когда полшколы читало, как их учитель расчленял девушку у помойки… и чего это он? Это ж
Что же все-таки такое – «Контркультура»?
Отвечаю честно - не имею не малейшего понятия.
Почему? По-моему, это слово - правильное определение части нестандартной литературы.
Да какая разница, как это называть? Хочешь - называй контркультурой. Я это контркультурой уже не называю. Меня просто прет от того, что я делаю. Обратись к филологам, они тебе подскажут.
Когда ты говоришь очередному кибер-чуваку, о том, что никакой контркультуры нет, тебе не стыдно? Ты осознаешь в тот момент, что отбираешь у человека самое святое? Самый цимус? Самую философию?
Природа посмеялась над людьми, сделав так чтобы их было много, а ценностей мало. Весь исторический процесс подтверждает это – один выбирает между лапшой доширак и бутылкой пива, другой - между БМВ или «Мерсом», а третий так вообще - между Ирой и Юлей. Это 3.14здец как несправедливо, но по-другому никак – я отвоёвываю и небезуспешно своё место в сегменте Рунета. Пусть данный кибердрочер убирается со своим тряпьём туда, где ему место, в записки инвалида ЖЖ или на форум геймеров или в чат…
А.Ж.: И не говори! А чем, позволь узнать, ты сейчас занимаешься? Вот книжек пару написал – это понятно. Мне кажется, твои последние книги – начиная, наверное, с "Без пяти минут ничтожество" – становятся все более, что ли, мрачными. По крайней мере, в изображении окружающей действительности. Что, ты сам помрачнел или объективно все становится вокруг хуже и хуже?
В.У.: Да? А мне кажется, я такой веселый парень… Это вообще очень странно. Я всю жизнь пытаюсь острить. И окружающие даже иногда смеются. А потом отходят в сторону и цедят: "Жуткий тип!.."
А.Ж.: Ты вообще считаешь себя писателем, журналистом, рассказчиком, бытописателем?
В.У.: Понимаешь, ты, наверное, все-таки принимаешь меня за кого-то, кем я не являюсь. Я не мыслю в таких категориях: бытописатель… рассказчик… Продаю издателям слова.
А.Ж.: Эта книга тоже самиздатом выходит?
В.У.: «СамПиздатом». Да, это целая система! Теперь эти самопальные книги магазин-коммуна «Фаланстер» продаёт…
А.Ж.: И как – покупает кто?
В.У.: Покупают, как ни странно - больше заграницу, чем сюда – вот Америка, Франция и Германия купили… и зачем им это?
А.Ж.: Известно, что ты католик. И в последних книгах не устаешь об этом писать. Хотя, на мой взгляд, это все же не главное, а скорее творческий фон. Ты сам как считаешь – серьезно религия сказывается именно на твоем письме (на тебе самом, думаю, серьезно)? И как вообще соотносятся творчество и религиозность?
В.У.: То, что я христианин – всегда было для меня самым главным. Главнее того, что у меня фамилия Убогий. Я не выпендриваюсь. Я на самом деле такой. И я считаю себя христианским писателем. Просто христианство, это ведь не церковно-славянский язык и не симпатия к монархии Николая Второго. Христианство – это жизнь в Присутствии. Есть Тот, для Кого ты дороже жизни. Теперь ты знаешь об этом.
А.Ж.: И как ты станешь жить дальше?
В.У.: Я не собираюсь ни перед кем оправдываться. И вообще ничье собачье дело, что там с моей личной совестью.
А.Ж.: Есть ли у тебя, как говорится, цель в жизни?
В.У.: И сейчас, и всегда мне приятно быть с теми, кто живет затем же, зачем я. С семьей. С прихожанами моей церкви. С этими людьми мне приятно заниматься всем, чем им приятно. Отсюда и цель: жизнь нужно прожить так, чтобы, когда ты умрешь, на могиле написали: "Этот парень старался жить как христианин. Иногда он ошибался, но старался – всегда".
А.Ж.: Что-то ты о грустном… у тебя ж радостное событие в личной жизни – расскажешь читателям поподробнее?
В.У.: Да – я скоро женюсь… девушка из одного сибирского города, называть который не буду… Поэтому карьеру столичного писателя я сворачиваю и в конце года уезжаю из Москвы. Буду жить теперь в Сибири и там книжечки писать… реже, конечно – тут уж не до литературы, сам понимаешь!
Что для тебя вмещает понятие "красивая интересная девушка"?
Не знаю, это очень индивидуально! Вот если увижу человека, какое-то время должно пройти для общения, или просто если человек сам распространяет флюиды "интересности" - тогда можно что-то сказать. А такого стандарта - "Вот это и есть настоящая интересная девушка!" - у меня не существует.
Кто больше повлиял в детстве - отец или мама?
На меня книжки повлияли больше всего. Книжки, соратники, музыка и фильмы.
Какие самые любимые?
Не смогу назвать - их огромное количество!
Как тебе современное искусство в целом?
Я недавно придумал совершенно замечательное определение: современное искусство является не продуктом вдохновения, а коммерческой необходимостью.
Вот это да! А как же творчество?
Люди сами себе врут! Существует только коммерческая необходимость, все остальное - пустая болтовня. Я думаю, что если человек выбирает сердцем, он ошибиться не может. Это — единственный возможный критерий выбора. Ты не знаешь, как надо, но ты знаешь, как не надо. Все мы знаем что к чему, только притворяемся, что не знаем. И только путь к Богу лежит вне этой пустоты!

Алексей Жёлтый

Февраль 2005 года, Москва.